От нуля координат
Лидерами конструктивизма были москвичи братья Веснины. Младшего, Александра, великий архитектор Шарль Ле Корбюзье даже называл основоположником этого архитектурного стиля. Ученик как раз этого Александра Веснина Георгий Лавров в 1928 году приезжает в Минск и становится главным архитектором Наркомпроса. Как вы думаете, какие здания с его легкой руки стали украшать столицу БССР? Совершенно верно, чистый авангард.
Георгий Лавров проектирует университетский городок, 1-ю клинику (старые корпуса Белгосуниверситета и 1-й клинической больницы частично сохранились), но вершиной его творчества стала библиотека, бывшая Ленинка на улице Красноармейской.
— Это должен был быть шедевр, — рассказывает ведущий архитектор УП «Минскпроект», научный руководитель реконструкции нескольких конструктивистских объектов столицы, в том числе и здания Ленинской библиотеки, Александр Бондаренко. — Для конструктивистов библиотека — главное здание в городе, его мозг. И Лавров выбирает одно из самых высоких мест. Он воплотил в архитектуре математическую систему координат. Именно так: отходящие горизонтально здания — оси икс и игрек, ноль координат — нависающий над главным входом полукруглый объем читального зала, так называемый фонарь. Была задумана и ось зет — высотное здание книгохранилища. Это любимый прием конструктивистов — высокий звенящий витраж, уносящийся ввысь. Горизонтали они не очень признавали, это мертвая линия. А вертикаль — жизнеутверждающая. Но не хватило денег. На московских штукатуров денег хватило — из Белокаменной приехала специальная артель, а на книгохранилище нет, несмотря на то что постановление Совнаркома ставило задачу возвести корпус не позднее 1934 года. Библиотечный комплекс должен был протянуться до Свислочи с павильонами, садами, чтобы люди в них читали. Если посмотреть на библиотеку со стороны улицы Кирова — это словно плывущий корабль. К слову, Александр Веснин был консультантом Лаврова при проектировании библиотеки в Минске.
Первоначально Ленинка — а она была сдана в 1933 году — была темно-серого, почти черного цвета, не как сажа, а как благородный, с блеском, металл. Ее покрыли теразитовой штукатуркой с добавками черного антрацита и белого мрамора. И она сверкала. Теперь обещают вернуть первоначальный цвет. Ведутся работы, в это здание планирует въехать Совет Республики.
А потом у Георгия Лаврова началась полоса невезения. Он проектирует Академию наук — завершает уже Иосиф Лангбард (знаменитая арка с колоннами — это его). Лавров берется за театр массового действа. Грандиозный, космический, чтобы там умещалось 3 тысячи зрителей, по сцене могла проскакать конница. Здание театра было заложено 11 июля 1933 года, в день празднования годовщины освобождения Минска от белополяков. Разрыли котлован. Остановили. А потом Лангбард начал выкручиваться из этой ситуации и делать оперный театр. Конструктивизмом там слабо пахнет. Лишь в память о том размахе сцена нашего оперного и по сей день считается одной из крупнейших в Европе.
Середина 1930-х — закат конструктивизма. Нет задора, идей хватало. Но, видимо, не всем это нравилось, хотелось, как у бар, чтобы было красиво. И сверху тоже, видимо, сказали: сделайте нам красиво. В 1932 году вышло постановление ЦК партии и Совета Народных Комиссаров об изменении литературной направленности. Это касалось и архитектуры: конструктивизм, в частности, объявили несостоятельным и предписывали отныне строить на основах классического наследия.
Золотая обсерватория
Еще одна примечательная фигура того времени — Иван Володько. Ученик самого Николая Ладовского, творческого лидера конструктивистов-рационалистов. Студентом в 1925 году Володько выставлялся в Париже со своими проектами, и французам это было очень интересно. Потом он, сам родом из Гродненской области, приезжает в Минск и строит геофизическую обсерваторию. Жаль, сегодня с проспекта мы видим ее северный фасад, а не центральный южный. На застекленной веранде там даже удалось восстановить кабинет слежения за Солнцем. Кстати, если Ленинка первоначально была черной, то обсерватория — золотой.
Герасим Якушко перед войной был главным архитектором Минска. Совсем молодым он строит кардиодиспансер — сейчас в этом доме на улице Мясникова, 26, городское казначейство. Симпатичный конструктивистский домик, кстати, окрашенный теперь в желтый — любимый цвет Ле Корбюзье. В 1930-е годы Якушко возводит большое жилое здание, так называемый дом специалистов — теперь оно на проспекте Независимости, 43 («Антиквар»). Все дома на проспекте — красота с улицы, а со двора — силикатный кирпич. Этот нет, он интересен со всех сторон. Непростой в плане, с курдонерами, и колонны на его фасаде не дань классическому наследию, а ни больше ни меньше образ фабричной трубы, на которую просто «положили» полочку как капитель. Дом должен был продолжаться вплоть до перекрестка, но остался недостроенным до войны. А после войны угол застроили зданиями Академии МВД.
Был такой архитектор Денисов, не из молодых, успешно работал в модерне. И вдруг строит классный конструктивистский гараж Совмина на улице Свердлова — сейчас там автосалон «Пежо». Здание плохо видно, оно закрыто современными постройками (и барочный храм можно превратить в сарай), но все-таки есть. И, как и остальные знаковые конструктивистские объекты, является памятником архитектуры.
Вот уж корабль, так корабль — это фабрика-кухня. Тоже космос, объемы. Архитектор И.Я. Грубер. Сама идея создания такого объекта ярко характеризует ту эпоху с ее стремлением к масштабности и передает дух конструктивизма. Не просто заведение общепита, а громадный комплекс, где под одной крышей располагались три обеденных зала с одновременной пропускной способностью 616 человек, ресторан на 360 посадочных мест, бильярдная. Мощность фабрики-кухни при двухсменной работе должна была составлять 65 тысяч блюд в день! По замыслам, использовать планировали и кровлю, на которой могли располагаться столики.
Площадь бы перенести
А что же Дом правительства? Все-таки он памятник конструктивизма или нет?
— Его не назовешь никак по-другому, элементы конструктивизма налицо, — поясняет Александр Васильевич. — Грандиозное сооружение, нет ни декора, ни лепнины, ничего лишнего. Но есть и не очень конструктивистские вещи — строгая симметрия, помпезность. Конструктивисты ругали его за то, что он недостаточно конструктивен, а сторонники неоклассической архитектуры кривились — какой-то голый конструктивизм. Если внимательно посмотреть — какое там нарастание объемов, много отступлений, выступов, курдонеров, ризалитов! Видимо, сыграло роль академическое образование Лангбарда. Ведь Лавров, Володько — идеологи конструктивизма, закончили в Москве ВХУТЕМАС — Высшие художественно-технические мастерские, а Лангбард — выпускник Академии художеств в Санкт-Петербурге.
К сожалению, Дом правительства строился не для той площади, которую мы видим сегодня. Он, такой огромный, но теряется на ней, потому что стоит в стороне. Ведь по замыслу Иосифа Лангбарда, и это видно на его проектах 1930-х
годов, площадь должна была иметь совсем другую форму, идти со стороны вокзала и раскрываться прямо на Дом правительства. И тогда именно он — главное здание, апофеоз архитектурной композиции.
В родные пенаты
Все, что строилось в Минске с середины 1920-х по середину 1930-х годов, было настоящим конструктивизмом. Далеко не все сохранилось, кое-что перестроили, например, из клуба пищевиков 1929-го в послевоенные годы получился кинотеатр «Победа», у здания театра музыкальной комедии также конструктивистское прошлое. Судьба иных домов осталась за кадром — перекрашенные, с подреставрированными в угоду моде следующего периода фасадами, в них теперь и не признаешь творения авангардистов. Но, гуляя где-нибудь в районе вокзала, во двориках вдоль проспекта Независимости, оглянитесь вокруг, — нет-нет да и проглянет нечто эдакое, настоящее.
Минск в центральной его части — и в этом есть резон — часто представляют как город сталинского ампира. Здания же конструктивистов, насыщая архитектурную палитру, делают облик города интереснее, богаче, образнее. По большому счету, уже сегодня эти дома могут стать гвоздем экскурсионных программ по столице Беларуси. И в Москве, и в Питере, и в Екатеринбурге, и в Новосибирске, и в Киеве, и во многих других городах предлагают экскурсии по объектам архитектуры авангарда. Интерес к творчеству конструктивистов с годами только растет. В Западной Европе есть весьма удачный опыт реставрации объектов 1920-30-х годов. Все чаще проводятся международные выставки, фестивали (например, в Киеве) для специалистов в этой области. И не получится ли так, что другие города смогут и через столетие по праву гордиться образцами конструктивизма, а мы, не проведя достойную реставрацию, из каких-то чисто утилитарных соображений достраивая и перекраивая эти здания, в итоге потеряем то, что имеем… Ведь проблема в том, что эти объекты даже не пытались привести в порядок, считая их ценностями далеко не первого порядка. Может, и наступит время, когда минчане, прежде чем отправляться восторгаться сводами Нотр-Дам-де-Пари, придут на соседнюю улицу и замрут в восхищении перед поистине гениальными решениями соотечественников-зодчих. И зарядятся энергетикой творений конструктивистов. Ведь это настоящее. А как всякое неподдельное, оно мощно влияет на человека.
